В минувший понедельник я очень рассчитывал на то, что мне позвонит Серёга и скажет, что нужно ехать хотя бы в Ад, чтобы смонтировать в тамошнем отделении Сбербанка какой-нибудь захудалый подвесной указатель или табличку «Служебное помещение» на двери в кочегарку. Но он не позвонил, чем и воспользовалась Вера. Как результат – в адском отделении навигация отсутствует, а в нашей квартире...
У нас с Серёгой как – звонит, говорит, что надо, я еду. Не звонит, я пишу сео-глупости для Юли спокойно и занимаюсь прочими своими делами. Но в гордом одиночестве, ибо мой кабинет одновременно является Ванькиной спальней, кухней, столовой и гостиной одновременно. Многофункциональный он. В свою очередь, наша спальня одновременно выполняет функции библиотеки, Ванькиного компьютерного зала и гардеробной. Когда по всем этим многочисленным двум помещениям кто-то слоняется по делу или без оного, я работать не могу. У меня в текстах появляются ошибки, описки и опечатки, а на сердце тоска и печаль. Меня отвлекают ароматы готовящейся пищи, звуки стиральной машины, умозаключения доктора Кости из одноименного сериала в телевизоре, «да чтоб тебя в три душу Бога маковку медь!» из соседней комнаты, когда Ваньку в танке подбивает противник из-за неслаженных действий его команды.
Источники отвлечения меня от плодотворного творчества могут быть разными, но все они влияют на качество той сео-глупости, которое я выдаю Юле. Поэтому я в присутствии домочадцев делаю умный затылок и играю в покер или в «Сталкера», читаю книжки или ленту ЖЖ. Ну, или делаю затылок совсем уж глубокомысленным, начиная сортировать то, что в моём компьютере ещё не рассортировано, удалять то, что не удалено и закачивать то, что не закачено. Вера об этом знает.
- Я так понимаю, на работу ты сегодня не идёшь, - поспав до 10 часов и попив кофе, сказала мне Вера в понедельник.
- Серёга не звонил пока, - отвечаю я, чувствуя подвох.
- Ну-да, ну-да, - задумчиво выдыхает она.
Вот это задумчивое выдыхание меня настораживает сильно. Я продумываю планы бегства из квартиры, но не нахожу причин затеряться в неограниченных пространствах Сибири на неопределенный срок. Да и кто их найдет таких веских причин, могущих заставить человека выйти в двадцатисемиградусный мороз с ветром на улицу просто, чтобы избежать выходного дня дома? Начинаю лихорадочно искать повод, чтобы отказаться от грядущего Вериного предложения провести время с пользой. Как ни странно, кроме революции, как в Киеве, ничего в голову не приходит. Причем, против воли народа в лице Веры, действующий президент Я, попереть не рискнёт. Ибо президент не имеет права на силовое решение, а не получивший сразу всего, что хотел народ, может перейти в оппозицию, и будет готов пойти на любые шаги, вплоть до отделения части общей территории спальной комнаты на неопределенный срок.
Мозг, работая в предельном режиме, просчитывает варианты развития политической ситуации в отдельно взятой семье. Исходя из вышеперечисленных фактов, после слов Веры «А не наклеить ли нам сегодня потолок новый», президент мгновенно соглашается с требованием народа, дабы не пришлось, как моему Украинскому коллеге, укрываться на сопредельных территориях без возможности вернуться законным путём в тёплую кровать.
Описание хождения по магазину строительных материалов, если честно, могло бы стать настоящим бестселлером, если б за него взялся настоящий мастер пера и клавиатуры. Ремонт мы делали давно. Я имею в виду, основательный. Так, по мелочи, оно, конечно, всяко было. А вот полномасштабно, с изменением ландшафта местности, матерными словами в адрес спровоцировавших разруху, разгром, ад и ужас в надежде на построение светлого будущего, не было уже шесть лет.
Видели бы вы, с какими глазами Вера смотрела на обои… Я уже начал опасаться, что народное волнение вновь ввергнет нас в пучину ремонта. Пришлось срочно принимать отвлекающие меры, буквально оттаскивая Веру от особо понравившихся ей образцов, напоминая, что мы ещё не готовы к тотальной перестройке, что нам бы только сверху в спальне подновить. В итоге, нагруженные потолочной плиткой, клеем, кое-чем ещё, чем не скажу, мы отправились домой.
Процесс наклеивания воспроизводить словами не стану, отмечу лишь одно – президент был на высоте. Стоя на стремянке, он свысока посматривал на народ, в поте лица своего кисточкой наносящего клей на белоснежную поверхность плитки, изредка подавая многозначительные реплики и укрепляя уважение к власти в глазах народа.
Уже вечером, когда последствия мини-ремонта были ликвидированы, полы вымыты, коврики расстелены, мусор упакован, излишки клея удалены с наших тел и прилегающих поверхностей, пиво куплено вернувшимся с работы Иоанном Александровичем, Вера тихо сказала:
- А красиво же получилось, да?
- Очень, - устало ответил я, подумав, что на следующий совместный выходной, можно будет подумать о двери в душ. Но озвучивать не стал. Пусть сюрпризом будет…
